Майя Леонидовна

«Я помню свои детские годы, до войны, до всех страшных событий. Это было хорошее время, когда никто не делил людей по национальностям. Я росла в очень хорошей семье, с мамой–еврейкой и папой–русским. У нас была потрясающая традиция: на все праздники ходить к бабушке, религиозной женщине, жене Ребе (отец мамы, скончался, когда ей было 13). Она накрывала шикарный, как мне казалось, стол, мы бесконечно разговаривали, смеялись, наслаждались компанией друг друга. Моим любимым праздником был Песах, бабуля такие блюда из мацы готовила, которые и сейчас могу вспомнить на вкус.

Никто никогда не поднимал вопрос национальностей, тем более, никто не считал, что евреи какие-то плохие. Впервые услышала это, когда мы были в эвакуации в Средней Азии. За мной бежали мальчишки-хулиганы, кидались камнями и кричали: «Жидовка!». Я пришла в тот вечер к маме и спросила значение этого слова, она долго мне объясняла, что это плохое слово, но оно ни в коем случае не относится ко мне. Это не особенно отразилась на мне в плане принятия себя и своей семьи, лишь дало урок, что люди бывают разные и по национальности, и по характеру. И одно с другим никак не связано.

Когда закончилась война, мне было 16 лет, передо мной лежала вся жизнь и непростой выбор: кем я хочу стать. Училась в математической школе и очень хорошо понимала технические науки, легко давалось. Выбор пал на хорошую, стабильную профессию: инженер-конструктор. В тот университет, в который хотела попасть, не хватило одного бала для поступления. Помню, ходила по городу и искала, куда бы приткнуться. Мне на пути встретился институт имени М. А. Бонч-Бруевича, считаю, что это была судьбоносная встреча, которая очень многое дала.

Отучившись, отработала там еще 20 лет, оттуда у меня самые близкие и хорошие друзья, первые чувства, разочарования и многое другое. После перешла работать на «Авангард». Любила все места своей работы, мне было интересно, что самое главное, и никогда не жалела ни о каких принятых решениях.

В 1982 или 1983 году вышла на пенсию, но была полна сил и не планировала отправляться на покой. Окончила курсы кройки и шитья и поступила в театр на костюмера. Как там было здорово! Эта атмосфера творчества, искусства, красоты. Мне было легко и в наслаждение там работать. Ушла по идеологическим идеям: страшно было смотреть, как все это уничтожают, душа болела.

Я прожила прекрасную, насыщенную жизнь. В ней было много и несчастных моментов, и очень счастливых. Главное, что поняла — мы своими руками строим свою жизнь, все зависит от нас самих»