Эмма Моисеевна (61 год)

«Родилась в Ленинграде, у меня было хорошее детство, мама по образованию была дошкольным преподавателем и дефектологом, папа — педиатр.
У нас была еврейская семья, дедушка по отцовской линии был очень религиозным человеком, это передалось и папе, дома был кашрут, придерживались традиций, праздновали еврейские праздники.

Сколько себя помню, хотела быть врачом, но с поступлением в институт получилось смешно. Закончила школу, пошла подавать документы в Первый медицинский университет, хотела поступать в Педиатрический, пойти по стопам отца. Но у меня просто не приняли документы, сказали: «Детонька, как бы ты ни отвечала, больше тройки мы тебе не поставим», причина этого была непонятна.

Расстроилась, дабы сбросить негатив, решила до дома прогуляться пешком. Проходила мимо улицы Якубовича, увидела надпись «Приемная комиссия», даже не посмотрела, что это такое, просто зашла, заполнила все анкеты, и у меня взяли документы. Только когда сдавала экзамены, поняла куда попала, — это был ЛИАП.
Поступила, мне там сразу понравилось, это было действительно интересно. Отучилась на инженера-конструктора радиоэлектронной аппаратуры. До сокращений, которые начались в 90-е, работала по профессии.

Потом устроилась в охранное предприятие в столовую, позже трудилась в жилищном контроле, в 1996 году у меня появилась собака – пудель, что определило мою дальнейшую судьбу.
Пудель – необычная порода, их нужно стричь, причем регулярно и не за маленькие деньги, а их у меня практически не было, на жизнь хватало, да и только. Я подумала, если средств нет, нужно научиться делать самой, и научилась. Так стала грумером.

В это время в Синагоге организовался Махон (учебное заведение) для старших, закончила его и мне предложили работать машгиахом. Согласилась, хотя и было волнительно, — никогда в таких объемах не работала, одно дело дома, а другое для большого количества народа. Обратилась к раввину Певзнеру за поддержкой, он мне очень помогал: подсказывал, объяснял, периодически приезжал. Эта работа мне нравилась, потом еще была машгиахом в еврейском детском саду. Когда ушла, устроилась диспетчером в такси, но проработала совсем недолго.

Однажды мне стало нехорошо, поднялась температура, вызвала скорую и меня забрали в больницу. Поставили диагноз — парапроктит, в тот же день прооперировали, через 1,5 месяца выписали, как положено. А на самом деле, выпустили умирать.

Врач перепутал диагноз, когда все пошло не так, как должно было идти по протоколу, он решил, что самое простое – обвинить меня, что я симулянтка. Во время перевязок все время орал: «Холокоста на тебя нет», несмотря на то, что сам был евреем. Туда приехала, хотя и на скорой, но ходячая, все было нормально, а когда выписали, — ноги практически не работали, плохо соображала. Начался путь борьбы.

Побывала во многих больницах, на мое счастье, попала в больницу Петра Великого, к шикарному хирургу. Он меня прооперировал, направил в другую больницу, где меня буквально заново учили ходить. И я потихонечку начала восстанавливаться, тогда ко мне прикрепили патронажного работника.
Для меня это стало спасением, я живу одна, семьи нет, родители погибли, замужем никогда не была, только домашние животные, за которыми тоже нужен уход. Сотрудник полностью меня обслуживал, она внесла огромный вклад в процесс реабилитации.

Сейчас, когда, к счастью, хотя бы немного хожу, могу передвигаться по квартире и приготовить что-то простенькое, лишь бы была еда, ко мне также приходит социальный работник от «Евы», приносит продукты, готовит, прибирается. Периодически звонит куратор Ольга Ефимовна, узнает, как я – это очень приятно, когда о тебе помнят, поддерживают и заботятся. Мне привозят подарки на праздники – безмерно радует, поднимает праздничное настроение и наполнение наборов всегда потрясающее.

Спасибо «Еве» за все, что вы делаете для меня!»